— Да, хозяин, — откликнулся Гаор, со страхом ожидая приказа ехать куда-то ещё, что означало потерю обеда, ведь Старшая по кухне не будет опять что-то ломать, чтоб его накормить.

— Почему жизнь такая сволочная?

Гаор предпочёл промолчать. Но Фрегору был, как всегда, нужен не собеседник, а слушатель. И всю дорогу, почти до самых ворот «Орлиного Гнезда» Фрегор ругался, проклинал и угрожал. Хорошо, хоть маршрута не изменил. Высадив Фрегора у западного крыла, Гаор поехал в гараж. Сдал машину механику и побежал в казарму, догоняя остальных гаражных.

Молчаливые улыбчивые кивки, мимоходом хлопок по плечу. И Гаор окончательно успокоился, поняв, что Вьюнка ему не то, что простили, а не винят его ни в чём за мальца. Значит, сделал он правильно, и надо этого и дальше держаться.

В спальне к нему сразу подбежал Вьюнок.

— Ты мне рубашку дай, я её на стирку снесу.

Гаор быстро переоделся в расхожее, отдал Вьюнку белую рубашку и пошёл в столовую. И всё было бы хорошо, если б не одно: вылезая из машины, Фрегор ничего ему не сказал насчёт завтрашнего: по какому режиму работать придётся. Так что если псих о нём вдруг вспомнит и потребует к себе… то опять он рискует остаться без ужина или… да мало ли что тому в голову скакнёт. Вот уж действительно — шило в заднице!

Но все эти мысли не помешали Гаору пообедать, выкурить вполне законную сигарету, переодеться в комбинезон и пойти в гараж.

И период в гараже прошёл вполне нормально. И как всегда ему никто ничего не сказал, когда он, сложив и убрав инструменты, никого ни о чём не спрашивая, ушёл.

В рабской казарме тихо и пустынно. Дневные на работе, ночные отсыпаются, обслуга занята своими делами. Гаор вошёл в спальню, разулся, снял и повесил в шкаф комбинезон и расхожие штаны и рубашку и уже снимал бельё, когда прибежал Вьюнок.

— Ой, а ты чего?

— Что велено, — беззлобно рыкнул он на мальца и объяснил: — Мне через период на тренировку, велено период отдыхать, а в одежде лежать нельзя. Понял? И отвали.

— Ага, — кивнул Вьюнок и сгрёб его нижнюю рубашку и подштанники. — Ты это не наденешь уже, да? Бабам снести?

Гаор молча лёг и закрыл глаза, не ответив и сделав вид, что засыпает. Пусть приучается, что когда основной приказ есть, то о мелочах уже сам догадываешься. Вьюнок, видно, понял и убежал. Сквозь, и в самом деле, наплывающий сон Гаор услышал его быстрый топоток и заснул окончательно, успев подумать, что в часах малец наверняка не разбирается и разбудить его вовремя не сообразит. Как бы не проспать, а то если ему Рарг за опоздание на тренировку ввалит, то кулак там о-го-го, никакой дубинки не потребуется, чтобы насмерть уложить.

Но проснулся он вовремя, сам и, главное, судя по мордашке сидящего на краю его кровати Вьюнка, во сне не кричал. Посмотрев на часы, Гаор потянулся, сцепив за головой сжатые кулаки, и сам себе шёпотом скомандовал:

— Подъём!

Рывком вскочив с кровати, он открыл шкаф, достал спортивный костюм, трусы, футболку, носки, кроссовки. Ты смотри, будто и впрямь ничего не было, как лежало всё, так и лежит. Кто же это был так уверен, что он вернётся? Или приказа убрать не было? Без приказа никто ничего делать не будет.

На выходе из казармы его нагнал Вьюнок.

— Я с тобой, да?

— Нет, — бросил через плечо Гаор, выскакивая в коридор.

Ему только мальца под ногами на тренировке не хватает! И так… который же из пяти Снежку убил? Не Рарг, вряд ли Рарг согласился насильничать напоказ, да ещё девчонок. Не по званию это ему. А в каком звании Рарг? Ладно, это побоку, пятёрка молодых — они могли, и не по приказу, а… аггел, их же тем же «пойлом» могли накачать. Тогда… тогда, аггел…

Додумать он не успел, входя в спортивный зал. И опять. Всё как тогда. Пятеро парней в спортивных штанах и футболках и перед ними Рарг, что-то им говорит. И как всегда Гаор сам снял и бросил на скамейку у стены свою куртку и начал разминку. Ни Рарг, ни парни словно не заметили его.

Привычные движения отзывались далёкой, но ощутимой болью где-то в глубине мышц. Гаор был уверен, что внешне это никак не проявлялось, но внезапно оказавшийся рядом Рарг властно бросил ему:

— Стоп!

И когда он выпрямился, спросил:

— Давно не тренировался? Избили?

Гаор угрюмо промолчал. Рарг кивнул, будто услышал ответ.

— Где был?

— В аренде, господин Рарг, — вздохнул Гаор.

Новый кивок.

— Руки покажи.

Гаор молча вытянул вперёд руки со сжатыми кулаками.

Быстрый взгляд на посветлевшие, но все ещё отличавшиеся по цвету от кистей вдавленные борозды «браслетов», и Рарг сам ощупал ему плечи.

— Суставы не выворачивали?

— Нет, господин Рарг, — честно ответил Гаор.

— Сними футболку.

Выругавшись про себя — ведь аггел знает до чего этот гад въедливый сейчас докопается — Гаор выполнил приказ. Взгляд Рарга скользнул по его груди и животу, отмечая зажившие ссадины и ожоги.

— Однако… — неопределённо протянул Рарг и вдруг совсем неожиданный вопрос. — Тебя что, на «мясо» сдавали?

Гаор недоумённо уставился на Рарга, и тот снова кивнул.

— Хотя нет, тогда бы ты на своих ногах не ушёл.

Про что это он? И тут Гаор понял. Ну да, офицер-спецовик на том пикнике говорил про «мясо» для тренировок. Но Рарг откуда это знает? Или…

— И сколько ты был в аренде?

— Полторы декады, господин Рарг, — твёрдо ответил Гаор.

— Столько ни одно «мясо» не выдержит, — покачал головой кто-то из парней.

Как-то незаметно они подошли и теперь стояли вокруг, с интересом рассматривая Гаора. Странно — вдруг подумал Гаор — но после полугода совместных тренировок он так и не научился их различать и даже имён не знал.

— Интересная аренда, — хмыкнул Рарг.

Гаор промолчал. Но Рарг, похоже, не нуждался в его ответах. Он ещё раз тщательно и сильно прощупал ему суставы и кивнул.

— Ладно, пошёл на тренажёры, восстанавливайся.

И отвернулся.

— Да, господин Рарг, — сказал ему в спину Гаор, — восстанавливаться на тренажёрах.

Тренажёры в соседнем зале. Гаор забрал свою куртку и отправился выполнять приказ. И здесь за размеренными и тоже привычными движениями, а главное, в одиночестве, он стал быстро обдумывать случившееся. Итак, «браслеты» и ожоги от тока знают все, и своей арендой он никого не обманул. Но… но до пресс-камеры не додумались и вряд ли додумаются. Оттуда живыми не выходят — это тоже все знают. Ладно, Первушка его